Постороннее вмешательство в педагогический процесс – явление спорное и настолько неоднозначное, что к единому мнению относительно него прийти, наверное, невозможно в принципе.
Казалось бы, что тут сложного? Воспитание — дело исключительно внутрисемейное: просто не лезь не в свое дело и все будет в порядке. Именно эта мысль приходит мне в голову, когда я вижу церковнобабушек (а в редких случаях – и церковнодедушек), которые с важным видом поучают всех, кто оказался рядом, а с особым азартом – мамочек с детишками. Очень хочется в такой момент задать им вопрос: а где сейчас ваши собственные дети и внуки, воспитанные в благочестии и чистоте? Почему они не стоят сегодня рядом с вами в храме? Почему вы думаете, что имеете право учить чужих детей, когда не сумели правильно воспитать своих?
С другой стороны, глядя на вопящего и катающегося по полу ребенка, рядом с которым стоит безмятежная мамаша (которой наплевать, что окружающим не слышны ни возгласы батюшки, ни пение хора) я сама начинаю превращаться в дракона. И никакие доводы разума не действуют – я просто хочу, чтобы он немедленно замолчал…
Все это касается не только церковной жизни. За пределами храма эта проблема становится еще более острой и нерегулируемой. Что делать, если чужой ребенок пинает спинку вашего сиденья в автобусе, пачкает вас грязыми ногами, орет в голос в кино, а родители не спешат стабилизировать ситуацию? Что делать, если вы видите, что ребенка бьют на ваших глазах? Вмешиваться или нет? Молчать или проявить свою гражданскую позицию? И в чем эта позиция, собственно, заключается?
Миллион вопросов по каждому пункту. И все они без ответа. Нас давно пугают регулированием всех детских недетских проблем с помощью ювенальной юстиции, но деятельность этой структуры вызывает множество вопросов даже у нецерковных людей, а верующие так вообще откровенно считают «ювенальщиков» предтечами антихриста и приметой последних времен.
Громкие скандалы с участием этой соцслужбы появляются даже на страницах светских СМИ, православные именитые психологи выступают с разоблачительными речами, но что и как происходит на самом деле – совершенно непонятно. Помню громкое дело об изъятии ребенка у православной семьи, которое несколько лет назад широко обсуждалось как в православной, так и в светской прессе.
Все симпатии были, разумеется, на стороне беззащитных женщин , в жизнь которых органы гос.опеки вмешались бесцеремонно и с нарушением правовых норм. Двухлетнюю девочку забрали у мамы с бабушкой и поместили в приют. Бабушка обратилась за помощью к журналистам и эта история стала достоянием общественности.
Только вот при ближайшем рассмотрении история приобрела несколько иной вид. Параллельно с официальным велось неофициальное расследование дела, результаты которого волонтеры – не журналисты, а обычные неравнодушные люди — выкладывали в ЖЖ. Бабушка, поднявшая шум вокруг истории и поначалу представляшаяся прихожанкой местной общины, батюшке была известна лишь понаслышке – в церковь они не ходили.
Семья, состоявшая из нее, ее не имеющей документов умственноотсталой дочери и внучки, без прописки жила в дачном домике, принадлежавшем третьим лицам. Документы дочери и маленькой внучке женщина запретила получать по религиозным мотивам, семья круглый год жила на бабушкину пенсию в доме, не предназначенном для зимнего проживания, вещами и продуктами им помогали сердобольные соседи…
И вот вечером 31 декабря дочь с ребенком на руках сбегает из-под надзора матери и ее следы отыскиваются в райцентре, в отделении милиции, куда она попросилась «погреться». Женщины, дежурившие в тот вечер пришли в ужас от незваных гостей и от состояния, в котором находился ребенок. Девочка в крайней степени истощения, с высокой температурой была госпитализирована в местную больницу. Зашевелившиеся органы опеки занялись проверкой обстоятельств и пришли к выводу, что условия, в которых содержался ребенок, были… что их, в общем-то, и не было, этих условий.
Другое дело, будут ли эти условия в приюте, куда определят изъятого ребенка. Ни для кого не секрет, что детские приюты в наших условиях – места для ребенка тоже весьма неподходящие. У той истории был относительно благополучный конец. Бабушку принудили заняться оформлением документов на дочь и внучку, молодой женщине помогли оформить пенсию по инвалидности и девочку вернули, когда семья переехала из разрушенной хибары в относительно человеческое жилье, найденное благодаря поднявшемуся вокруг истории шуму…
В каждой громкой истории с изъятием детей есть моменты, о которых защитники родительских прав на произвол благоразумно предпочитают умолчивать – насилие над детьми, отсутствие минимальных материальных и психологических условий, неисполнение родительских обязанностей… Но и сами ювенальщики – люди не с другой планеты, они выращены этой же системой произвола, обмана и насилия, поэтому борьба за права человека, обозначенная как основной вид их деятельности, больше походит на борьбу нанайских мальчиков – где один человек в цирковом костюме изображает двоих, борющихся друг с другом персонажей. Победы нет и быть не может до тех пор, пока происходящее находится исключительно в правовом поле.
В любой семье есть тяжелые, безрадостные моменты, конфликты и непонимание между детьми и родителями, в любой дом можно ворваться и найти пустой на тот момент холодильник, пыль на мебели и недостаток денежных средств – мы живем в несовершенном мире и тот, кто претендует на абсолютное право решать судьбы посторонних людей в зависимости от своего мнения, берет на себя ни много, ни мало, функции Бога. Чего позволить ему мы, разумеется, не можем.
Регулировать дела внутрисемейные государство не должно. Оно и собственно государственные дела решает далеко не идеально, а уж когда дело дойдет до жизни маленького человека, это вмешательство обернется трагедиями, масштаб которых даже сложно представить. Это будет страшнее войны, вернее, это и будет сама война. С настоящими человеческими жертвами, насилием в лучших людоедских традициях и произволом.
Наталья Уголькова
Количество просмотров(61)